– Обещаю, – вновь согласилась Иви, скрестив у себя за спиной пальцы. Как вы знаете, данное со скрещенными пальцами обещание силы не имеет.

– Отлично. Хочешь вернуться на вечеринку?

– А нужно? – спросила Иви. Ей совсем не улыбалось вновь оказаться запертой в каком-нибудь хитроумном шкафу.

– И то верно. А через пять минут по местному телевидению начнется твое любимое аурадонское шоу – «Принц Недели».

– Превосходно!

Неведомо для двух сидевших в домике на дереве подростков, далеко-далеко, в глубине Запретной крепости, скрывшейся в сером тумане на другом краю острова, ожил длинный черный посох. Венчавший его крупный алмаз проснулся и загорелся зеленым светом, набирая силу. Этот пробудившийся посох был самым грозным орудием сил Тьмы.

Задрожала стоявшая рядом со спрятанным посохом каменная статуя ворона. Вскоре птица расправила крылья, стряхивая с них пыль и каменную крошку. Еще секунда, и на месте статуи возник живой ворон с черными, как преддверие Ада, глазами. Это был Диабло, самый близкий друг и верный слуга злой волшебницы Малефисенты.

Диабло распушил перья и издал гортанный торжествующий клич. Зло вновь обрело крылья.

Зло ожило…

Бен нервно крутил надетое на его палец кольцо с головой Зверя, ожидая, когда придут и займут свои места участники назначенного на сегодняшнее утро совещания Королевского Совета. В ушах Бена эхом продолжали звучать слова отца: «Крепче держи их в кулаке. Покажи им, кто здесь король».

Бен сжал пальцы, вспоминая мощный отцовский кулак. Насчет кулака отец говорил, конечно, в переносном смысле, но все же, все же… Бен с тревогой подумал о том, что сегодня ему придется в основном импровизировать.

– Готовы, ваше величество? – спросил Люмьер.

Бен глубоко вдохнул и, стараясь говорить как его отец, ответил:

– Да, благодарю, пригласите их.

Люмьер поклонился.

Хотя с тех пор, когда Люмьер был околдован и превращен в подсвечник, прошло уже много времени, от подсвечника в нем что-то сохранилось до сих пор, и Бен легко мог вообразить себе два язычка пламени, горящих на его вытянутых ладонях.

«Люмьер знает, кто он, – и счастлив быть Люмьером. А быть королем – намного сложнее, чем подсвечником?» – подумал Бен, и эта нелепая мысль почему-то успокоила его. Правда, ненадолго, пока в зал не вошли члены Совета. Увидев королевских советников, Бен вновь почувствовал себя неуютно.

«Они, конечно, очень симпатичные… До ужаса», – подумал Бен.

Почему он так боится, Бен и сам не понимал. Члены Совета вели себя очень дружелюбно и спокойно, переговаривались по дороге о вчерашнем рыцарском турнире, прикидывали, кто в этом году может выиграть Кубок. Продолжая непринужденно болтать, они занимали места, по рукам пошли кубки с пряным сидром, на столах появились сахарные плюшки.

Представителями со стороны Статистов были, как обычно, семь гномов, по-прежнему одетых в шахтерские робы и с колпаками на головах. Рядом с гномами (точнее, на краю лежавшего на столе толстого тома под названием «Гражданский кодекс и нормативные акты Аурадона») сидели, свесив лапки, мыши – те самые, что помогали в свое время Золушке выйти замуж за принца: хитрец Жак, пухленький Гус и миленькая Мэри. Мышиные представители в Совете не говорили, а скорее тоненько пищали, поэтому Бен понимал их только с помощью вставленного в ухо коммуникатора, переводившего все, что говорят участвующие в совещании животные.

Впрочем, такие хитроумные приспособления использовались многими членами Совета, а сами коммуникаторы входили в очень небольшое число по-прежнему разрешенных в Аурадоне магических предметов. Итак, с их помощью переводился на человеческий язык и становился понятным и мышиный писк, и лай далматинцев, и бульканье Флаундера. Сам Флаундер вместе с несколькими сестрами Ариэль (Бен никогда не мог запомнить их имена, тем более что все они начинались на «А») подъезжал сейчас к столу в большой медной ванне на колесиках, которую с несчастным видом катил Когсворт. У него сердце разрывалось при виде воды, выплескивавшейся на паркет через края ванны.

– Не брызгайтесь, пожалуйста! Я только что вытер здесь. Возьмите себя в руки, здесь вам не морской курорт. Вы понимаете? Не курорт. Здесь совещание Совета. Кор-р-ролевского Совета, – трубным голосом призывал превращенный некогда в часы Когсворт, звонко раскатывая букву «Р». Андрина – а может, это была Адель? – только рассмеялась в ответ и нарочно плеснула своим большим хвостом.

По другую сторону стола уселись три добрые феи – Флора, Фауна и Меривеза, похожие на румяные яблочки или вишни в своих зеленых, красных и голубых шляпках и накидках. Рядом с ними устроился знаменитый Джинн из Аграбы. Они говорили о своих планах на отпуск. Феи собирались отправиться куда-нибудь на лесные лужайки, Джинн мечтал о поездке в пустыню.

– Ну, мы можем уже начать, я полагаю? – нерешительно спросил Бен и прокашлялся.

Его, похоже, никто не услышал.

Мыши заливались от смеха, падали на свои спинки и катались по своду законов Аурадона. Глядя на мышей, весело подлаивали освобожденные из плена Круэллы Де Виль далматинцы Понго и Пердита. Одним словом, все собравшиеся на совещание члены Совета вели себя как компания старых добрых друзей. Или казались такой компанией. Во всяком случае, Бен немного расслабился и стал чувствовать себя спокойнее.

А почему бы и нет? В отличие от печально знаменитых злодеев, запертых теперь на Острове Потерянных, добрые мирные жители Аурадона выглядели так, будто за последние двадцать лет никто из них не постарел ни на один день. Бен готов был подтвердить это – каждый из членов Королевского Совета выглядел сейчас точно так же, как на фотографиях, сделанных в момент образования Соединенных Штатов Аурадона. Мыши были все такими же маленькими и симпатичными, далматинцы такими же поджарыми и красивыми, русалки – независимо от того, как их зовут, – оставались свежими, как водяные лилии, добрые феи по-прежнему отличались завидным здоровьем. Даже знаменитый Джинн из Аграбы стал, кажется, вести себя спокойнее, чем раньше. Гном Простачок, как всегда, оставался обаятельным, у Умника разве что только немного седины в бороде прибавилось, а Ворчун так и вовсе казался едва ли не веселым.

Но только до определенного момента…

– А что, кремовых пирожных нет, что ли? – спросил Ворчун, схватив сахарную плюшку и оглядывая блюдо.

– Это же совещание, а не вечеринка, – хмыкнул Умник.

– Да уж, не вечеринка, это я и сам вижу, – покивал головой Ворчун, крутя в руках плюшку. – Ни крема, ни изюма, ни даже шоколадной крошки. Мы что, обсуждаем сегодня бюджет, у которого концы с концами не сходятся?

– Как я уже сказал, – перебил Бен, отодвигая блюдо с плюшками подальше от Ворчуна, – всем добро пожаловать, садитесь. Объявляю совещание Королевского Совета открытым. Мы можем начинать?